Сайт Александра Журбина. Главная страница




Орфей и Эвридика

Зонг-опера в 2-х частях
Manchester Files, Bomba Music


Как это делалось в Америке

Захаров, 2001 г. 288 стр.


Эти и другие книги, диски и ноты вы можете приобрести с автографом А. Журбина

подробнее>>


Подписаться на новости:


Слушайте авторскую программу Александра Журбина

"Звуки Мюзикла" на радио "Орфей"!


 Архив программы Александра Журбина на НТВ-Мир "Мелодии на память".


















04.10.2010

Цезарь на все времена//№37 30 сентября - 6 октября 2010г.

Цезарь на все времена

Герард Васильев отметил свой юбилей эксклюзивной премьерой на сцене Московской оперетты

Дмитрий МОРОЗОВ
Фото Ольги ЛОХОВОЙ


В.Николаева – Клеопатра и Г.Васильев – Цезарь в сцене из спектакля

Герарду Васильеву, чтобы стать идеальным Цезарем, не хватало прежде, кажется, одной лишь седины. Теперь, к весьма солидному своему юбилею, он получил в подарок эту бенефисную роль. И сакраментальная фраза – “вот если бы пораньше” – даже в голову никому не пришла: встреча Васильева с этим харизматическим образом произошла как раз вовремя. Да и не ассоциируется в нашем сознании Васильев с подобными цифрами. Какие там 75? В нем столько молодого огня, что и многим 30-летним впору позавидовать. Впрочем, “получил в подарок“ в данном случае тоже вряд ли подходит. Зная характер Васильева, нетрудно предположить, что проект этот придуман им самим и реализован, не в последнюю очередь, благодаря его неукротимой энергии.

Взяв за основу одноименную пьесу Бернарда Шоу, Александр Журбин и Жанна Жердер, уже не в первый раз совмещающая ипостаси либреттиста и режиссера-постановщика, весьма существенно ее переакцентировали. И то сказать: философия и скепсис самого, наверное, знаменитого ирландца не самые уместные в музыкальном театре свойства. Зато ирония Шоу присутствует в диалогах, с которыми, кстати, не слишком уж диссонируют стихотворные тексты вокальных номеров, в целом достаточно неплохие – особенно на фоне многого из того, что приходилось слышать в последнее время с той же сцены. Основная канва пьесы, впрочем, сохранена без слишком уж существенных изменений, каковые коснулись главным образом финала, в котором Клеопатра, вопреки первоисточнику, не соглашается на “плохую мену” – Цезаря на Антония. В отличие от Шоу, в чьей пьесе лирика отсутствует в принципе, сквозной темой здесь становится зарождение и торжество любви Цезаря и Клеопатры. Соответственно, Цезарь обретает романтические черты, оставаясь при этом самим собой. Возможно ли, право, променять такого Цезаря на какого-то там Антония, который и на сцене-то ни разу не появляется?!

Не только роль, но и вокальная партия Цезаря пришлись Герарду Васильеву впору, словно специально пошитый маститым кутюрье костюм. Журбин мастерски выстроил тесситуру таким образом, что она отнюдь не кажется облегченной, но при этом идеально ложится на голос Васильева, звучащий в ней на редкость свободно, естественно и выигрышно. Уже за одно это Журбину стоило бы поклониться.

Не стану утверждать, что Журбин создал абсолютный шедевр. Но все же, как представляется, “Цезаря и Клеопатру” по справедливости можно считать одним из наиболее интересных его сочинений последних лет, пусть и не свободным от некоторых существенных недостатков. Впрочем, за время, прошедшее с полуофициальных летних показов, заметно сократился пролог, вызывавший раздражение откровенной банальностью музыкального материала. Последний, скажем так, не везде равноценен, в нем встречается немало общих мест. Что касается многочисленных “приветов” – от Чайковского и Верди, Глюка, Вагнера и Гершвина, а также Александры Пахмутовой и Марка Фрадкина, то это как раз один из фирменных элементов стиля самого Журбина. Однако наряду с аллюзиями и стилизациями здесь есть и собственно журбинские мелодии, которым не откажешь в талантливости и которые хорошо запоминаются и цементируют музыкальную драматургию произведения.

Интересный, кстати, вопрос: что же, собственно, написал Журбин? В афишах и программках “Цезарь и Клеопатра” именуется мюзиклом. Сам композитор перед началом первого показа конфиденциально предупреждал знакомых: на самом-то деле это – опера. И во многом с ним можно согласиться. Для мюзикла здесь явно недостаточно выражено танцевальное начало, мало разговорных диалогов, слишком развернуты вокальные партии и слишком велика роль оркестра – настоящего, живого.

И тут сразу хотелось бы назвать имя еще одной несомненной героини этой премьеры – дирижера Ксении Жарко. Не самый, мягко говоря, лучший из московских театральных оркестров под ее руками расцвел и преобразился, а драйв, присутствующий в музыке Журбина, заметно усилился. “Почему ее не делают главным дирижером?” – недоуменно спросила меня в антракте коллега. Вопрос, конечно, интересный: ведь так, как у Жарко, оркестр Московской оперетты не играл уже давно. А ей меж тем и роль дирижера-постановщика доверили едва ли не впервые. Других причин, кроме закоренелого предубеждения против женщин в этой профессии, похоже, и не отыскать...

А вот режиссура в этом театре сегодня все чаще становится прерогативой именно женщин. Еще – актеров. Жанна Жердер имеет самое непосредственное отношение к обеим этим категориям, однако ее работа по многим параметрам выгодно отличается от большинства представленных ими в последние годы режиссерских опусов. Здесь есть и ощущение спектакля как музыкально-драматургического целого, и внятно рассказанная история, и актерский ансамбль – то есть, именно те качества, что на этой сцене давно уже в дефиците.

К достоинствам режиссуры следует отнести и то, что остальные персонажи отнюдь не стали лишь фоном для заглавного героя. И Клеопатра (отличная работа Василисы Николаевой), и Фтататита (Инара Гулиева), и Потинус (Александр Каминский), и Руфий (Константин Ужва), и даже совсем юный Илья Беляев (Птолемей) получились вполне рельефными и запоминающимися. Свои достоинства есть и у исполнителей другого состава (кстати, интересно отметить, что Валерия Ланская партию Клеопатры, в отличие от Николаевой, исполняет в откровенно “мюзикльной” манере, и это оказывается по-своему убедительным, хотя и не слишком сочетается с классическим стилем вокала самого Васильева).

Альтернативы не имеет только сам Васильев, и это вполне естественно. Другого такого артиста, другой столь же харизматической личности просто не найти. Он здесь – центр, стержень и душа. С любым другим исполнителем и произведение, и спектакль потеряют всякий смысл. Поэтому, перефразируя латинскую пословицу, можно сказать: или Васильев – или никто.


назад

© Александр Журбин, 2005 г.


 

Разработка сайта ИА Престиж