22.03.2011

Наслаждаться искусством в Mанхэттене // Культура, № 8 (7768) 17 - 23 марта 2011г.

Наслаждаться искусством в Mанхэттене

Культурная жизнь Нью-Йорка в январе

КРАСКИ МИРА

Александр ЖУРБИН
Нью-Йорк – Москва

Сцена из спектакля “Травиата”

В этом году суровая зима не только в Москве. Нью-Йорк тоже пережил очень холодные дни, со снегом и метелями. И если для Москвы это нормально и мы к этому привыкли, то для Нью-Йорка – стихийное бедствие. При температуре минус 10 – 12 градусов по Цельсию отменяются занятия в школе, при сильном снегопаде разом отменяются все рейсы в аэропортах, не ходят междугородние автобусы, почти бездействует метро.

Впрочем, театры и концерты не отменяются никогда. На моей памяти Бродвей потух на несколько дней только один раз – это было в сентябре 2001 года, после памятных событий. И даже тогда через неделю театры стали открываться. Лозунг американцев, как у древних греков: мы можем жить без хлеба, но развлечения нам подавайте вовремя!

Я в этом году традиционно провел январь в Нью-Йорке и много чего посмотрел. Об этом и расскажу.

Гершвин в Роуз-холле

Роуз-холл – самая новая часть знаменитого Линкольн-центра, крупнейшего в мире центра искусств. Напомню, что в этот центр входят Метрополитен Опера, Нью-Йорк Сити Опера, Эвери Фишер-холл, Элис Талли-холл, два театра – Митци Ньюхауз и Вивиан Бомон, крупнейшая в мире консерватория, театральная и балетная школа – Джульярд скул, у которой, кстати, есть свой театр, там же крупнейшая библиотека искусств плюс гигантский аудио- и видеоархив, там же Киноцентр, Балетный центр – и еще много всего. Все это расположено на территории нескольких городских кварталов, (кстати, очень красивых, с фонтаном в центре и фресками Шагала в окнах). Я не знаю второго такого места в мире, где “служение музам” было бы так осязаемо и ощутимо. Когда одновременно происходит антракт в балете, опере и симфоническом концерте, и на всех трех балконах появляется нарядная толпа, которая рассматривает и приветствует друг друга, – зрелище поистине необыкновенное!

Роуз-холл – немного в стороне, в здании, где расположена компания Тайм-Уорнер, и здесь же теперь центр телевизионной компании CNN. Роуз-холл расположен в правой части здания и называется официально “Jazz at Lincoln center”.

Там несколько залов, Аллен-зал, Ирен Даймонд образовательный центр, Роуз-холл. Кстати, все эти имена, так же как имена Эвери Фишер или Эллис Талли, – это имена совершенно конкретных людей, некоторые из которых еще живы. Это очень состоятельные семьи, к искусству эти люди не имеют прямого отношения, они не артисты, не певцы, они просто меценаты. Они дали крупные суммы денег, и на эти деньги были построены эти здания. (В скобках замечу: когда мы дождемся, чтобы в Москве открылся Потанин-холл или Прохоров-театр? И дождемся ли?)

В Аллен рум совершенно сногсшибательный вид на Манхэттен, на парк, на 59-ю улицу, окно размером с пятиэтажный дом является задником сцены и создает необыкновенный эффект. В тот вечер, что я там был, играли Гершвина, вернее, братьев Гершвин, композитора Джорджа и поэта Айру. Концерт назывался по песне Гершвиных “Fascinated Rhytm” (“Очаровательный Ритм”). На сцене – Роб Фишер, прекрасный музыкант, пианист и дирижер, небольшое джазовое комбо, певица Виктория Кларк и певец Норм Льюис. Звучали популярные классические мелодии композитора и некоторые музыкальные раритеты. Удивительным образом мы все – и исполнители, и публика – перенеслись лет на 80 назад, в Нью-Йорк 30-х годов, в век джаза, шампанского, старых добрых песен и шуток. Я неплохо знаю песни Гершвина, но для меня многое было в новинку.

Особенно меня потряс мой старый знакомец Шелдон Харник (знаменитый бродвейский поэт, автор стихов ко многим мюзиклам, в том числе к классическому “Скрипач на крыше”, ему 87 лет) который появился, как чертик из табакерки, и блистательно исполнил песню братьев Гершвин, которая называется “Бла-бла-бла”, – довольно злая пародия на эстрадные штампы. Текст там примерно такой:

Blah, blah, blah, blah, moon , Blah, blah, blah above; Blah, blah, blah, blah croon, Blah, blah, blah, blah love. (Русский вольный перевод: Ля-ля-ля – Луна, Ля-ля-ля – видна, Ля-ля-ля – кровь, Ля-ля-ля – любовь!)

Было очень смешно!

Надо ли говорить, что они прекрасно пели и играли, что все было на высшем джазовом уровне, как и должно быть в Центре джаза главного джазового центра мира – города Нью-Йорка.

Цена мюзикла

Бродвейский мюзикл, как всегда в этот период года, переживает как бы некоторую линьку. С одной стороны, уходят старые спектакли, их обычно снимают в январе – феврале, чтобы освободить место для новых претендентов на премию Тони и на внимание (и карман!) зрителей. Да, увы, билеты на бродвейские мюзиклы не дешевеют, и когда Лига Бродвейских продюсеров рапортует о невероятных достижениях бродвейского бокс-офиса (в прошлом, 2010 году это был 1 триллион 37 миллиардов долларов против 1 триллиона 4 миллиардов долларов в 2009 году), то они сами признают, что это не за счет увеличения числа зрителей, а за счет возросшей цены. Теперь 100 долларов за билет – норма, а некоторые продюсеры ставят и 250, и 300. То есть пойти на Бродвей семьей из четырех человек – это 1000 долларов, прибавьте деньги за стоянку автомобиля и за неизбежный ужин до театра, вот вам и наберется 1500 долларов. Учитывая кризис, который ударил Америку гораздо сильней, чем Россию, я поражаюсь, что бродвейские залы по-прежнему практически всегда полны.

Среди того, что будет на бродвейской сцене в ближайшие дни, объявлено немало интересного. Будет мюзикл “Книга Мормона”, в создании которого принимают участие две самые задиристые компании американского кинотеатрального мира: Матт Стоун и Трей Паркер, создатели “Южного Парка”, скандального мультсериала, и Джейсон Мур и Роберт Лопез, создатели уморительно-смешного мюзикла “Авеню Кью”. Вместе это будет взрывной коктейль, особенно если учесть тему новой работы (напомню, что “Книга Мормона” – это священная книга для людей, принадлежащих к этой довольно необычной религии). Главная интрига – будут ли мормоны протестовать с плакатами, или, наоборот, ухватятся за это, как за немыслимую возможность бесплатного “промоушна”.

Ожидаются мюзиклы “Поймай меня, если сможешь” по известному фильму Спилберга, делает та же команда, что создала суперуспешный мюзикл “Лак для волос” (тоже, кстати, сделанный по известному фильму), будет, наконец, поставлен мюзикл “Ребята из Скоттсборо” – последнее творение Джона Кандера и покойного Фреда Эбба (“Чикаго”, “Кабаре”). Наконец, дойдет до Бродвея последний мюзикл Эндрю Ллойда Уэббера “Любовь никогда не умирает”, разруганный критиками в Лондоне, и много еще чего, включая такой суперсюжет, как любовь двух солдат во время Второй мировой войны. Называться это будет “Yank” (“Америкашка”), и надо сказать, что эта тема не только никого не шокирует, но даже не вызывает легкого удивления. (Скоро так будет и у нас.)

Но все шоки, удивления и скандалы не идут ни в какое сравнение с мюзиклом “Человек-Паук: Отключите темноту”. О нем уже говорят полгода и будут говорить еще долго. Хотя премьеры в тот момент, когда я это писал, еще не было. А previews (предварительные просмотры) идут уже с 28 октября.

Надо пояснить, что “Человек-Паук” – самый дорогостоящий мюзикл за всю историю бродвейского театра (и вообще театра как такового с древнегреческих времен до наших дней). Его объявленная стоимость – 65 миллионов долларов (напомню, что самые дорогие мюзиклы последнего времени стоили 15 – 20 миллионов, и это казалось запредельно много).

С этим спектаклем произошло нечто беспрецедентное. Поскольку previews тянулись уже третий месяц и критики устали ждать, то они – критики – решили купить билеты и посмотреть спектакль. С одной стороны, казалось бы, ну что тут такого? В России часто пишут рецензии, заглянув на какой-нибудь прогон, без света, с неготовыми декорациями (в моей жизни были такие случаи). Вообще, в России критик и “творцы” – режиссеры, актеры, музыканты и проч. – практически синоним врагов (если они не связаны мафиозно-дружескими связями). Критик может прийти в любое время до официальной премьеры и написать всякие гадости. Критик может прийти, посмотреть спектакль – и ничего не написать. Критик спокойно идет на банкет после премьеры.

Все это абсолютно исключено в Нью-Йорке. И критики, и “творцы” ощущают себя частью одного дела, одной “службы” – службы культурной жизни родного города, и поэтому критик никогда не пишет, если спектакль еще не готов, критик, если приходит, то обязательно пишет и публикует свою рецензию, и, наконец, критик никогда не ходит на банкеты – чтобы чувствовать себя морально свободным.

Так было всегда.

И вот этот закон был впервые в истории нарушен. Критики написали о спектакле, который официально еще не был открыт. И разругали спектакль в пух и прах. Главный критик влиятельной “Нью-Йорк таймс” Бен Брентли написал, что никогда в жизни не видел такого бессмысленного спектакля. “Через 20 минут после начала спектакля ты уже думаешь не о том, куда делись 65 миллионов долларов, а о том, как скоро я уже смогу убежать отсюда…”

Особенно суровы все к музыке. Общее мнение – музыки там просто нет, какое-то электронное жужжание и гудение, ни одной внятной мелодии.

Критик “Дэйли Ньюс” назвал свою статью “Прибытие мертвеца”.

Однако интересно, что в среде критиков тоже есть свои диссиденты. Не все вняли призывам старших наказать спектакль за слишком долгую задержку премьеры. Например, критик “Village Voice” – газеты более молодежной и хипповой – Майкл Файнголд написал, что, пока его не пригласят, он не пойдет и свои деньги тратить на билет не будет. И вообще, пишет он, если создатели считают, что спектакль еще не готов, значит, писать мы не имеем права.

Вот такая коллизия.

Но народ валит валом, несмотря на цену билета, взвинченную до 300 долларов. Главное трагикомическое обстоятельство заключается в том, что практически на каждом спектакле что-то случается – или актер упадет, или декорация треснет, или что-нибудь сорвется и улетит в зрительный зал. Несколько человек из числа артистов и зрителей уже получили легкие ранения, и продюсеры оплатили им страховку. И весь город подтрунивает, что интерес к этому спектаклю построен не на режиссуре, или игре актеров, как это обычно бывает, а на желании зрителей увидеть или даже поучаствовать в какой-нибудь катастрофе…

Скажу честно – я не пошел смотреть этот мюзикл. Платить 300 долларов невесть за что – увольте! Дождемся официальной премьеры.

Метрополитен Опера – всегда

Все-таки главным моим удовольствием в этот раз (как, впрочем, и раньше) были посещения Метрополитен Оперы.

Мне уже приходилось говорить и писать, что в каком-то смысле Мет является воплощением идеального оперного театра. Огромный зал (4000 мест) всегда полон, билеты от самых дорогих (250 – 300 долларов) до самых демократичных (25 долларов) – всегда проданы, в яме сидит фантастический оркестр, которым управляют превосходные дирижеры, постановка, сценография, хореография, акустика – на самом высшем уровне, ну а певцы – лучшие голоса планеты, звезды первой величины.

В этот раз первый спектакль, который я посмотрел, была “опера опер” – “Травиата”. Новая постановка, как гласила афиша. Режиссер из Кельна Вилли Деккер, в заглавной роли – Марина Поплавская.

Стоит сказать несколько слов о постановке: именно режиссерские решения в этом случае – самое главное.

Сцена представляет собою огромное пустое белое пространство, которое украшают только гигантские часы, легко читаемый символ ограниченности отпущенного судьбой времени жизни для Виолетты Валери…

С самого начала мы видим на сцене какого-то пожилого человека. Мы долго гадаем, кто он? Вроде нет у Верди такого персонажа. Судя по одежде, что-то вроде монаха, я даже подумал – ввели кого-то вроде патера Лоренцо из “Ромео и Джульетты”. Но потом все разъяснилось. Оказывается, это доктор, который лечит Виолетту Валери, и такой персонаж у Верди есть. В клавире это крохотная партия, всего несколько фраз. А здесь это один из главных персонажей оперы, хотя он почти все время молчит. Но именно он является символом смерти, именно он все время указывает нам – Виолетта обречена.

В спектакле нет больших звезд. И Мэтью Поленцани в роли Альфреда, и Анджей Доббер в роли отца Альфреда Жоржа Жермона пока не входят в первую двадцатку оперных певцов. Однако они пели великолепно, а главное – абсолютно достоверно с точки зрения театра. Мы верим, что Альфред действительно глубоко и искренне любит куртизанку Виолетту, что его отец ужасно раскаивается, что помешал их счастью. Я неожиданно понял, что суть драмы семьи Жермон – в наличии у Альфреда сестры (которую мы никогда не увидим). Сестре надо выходить замуж, а ее жених не хочет жениться на девушке, брат которой путается с куртизанкой. Именно это обстоятельство разрушает вполне идиллическую любовь Альфреда и Виолетты.

Марина Поплавская в невероятном красном платье, на красном диване тоже вызывает искреннее сострадание и сочувствие, особенно в последнем акте, когда она так красиво, по-оперному умирает.

Интересно: я вдруг поймал себя на мысли, что “Травиата” содержит в себе источник двух великих опер, “Кармен” и “Пиковой дамы”, появившихся после нее. Подумаем: “Травиата” появилась в 1853 году, “Кармен” – в 1875-м, а “Пиковая дама” – в 1890-м. Безусловно, и Чайковский, и Бизе многократно слышали “Травиату”, она была чрезвычайно популярна в Европе всегда. Нет никаких заимствований и плагиатов, но нельзя не отметить сходства музыкальных средств и ситуаций у Хозе и Альфреда, у Германа и Альфреда.

И Вилли Деккер подчеркивает это сходство, делает цыганский хор “Non ciamo zingarelle” похожим на “Цыганский танец” из “Кармен”, ставит его как бой быков, где Виолетта в красном платье – как красная тряпка для светской толпы, приравненной к взбесившимся быкам. А сцена во второй картине 2-го акта, когда они играют в карты, ужасно похожа (даже буквально) на 7-ю картину “Пиковой дамы” (слова Альфреда “Кому в любви нет счастья, тому всегда везет в игре” подчеркнуто перекликаются с аналогичной сценой в “Пиковой даме”, слова Елецкого “ведь счастие в любви ведет с собой в игре несчастье”). И режиссер всячески нас наталкивает на эту аналогию.

Короче, мне кажется, что новая “Травиата” – существенный шаг по пути, объявленному нынешним генеральным менеджером оперы Питером Гельбом, пути приближения оперы к современному театру.

Еще шаг на этом пути: новая “Тоска”, постановка француза Люка Бонди, в заглавной роли – замечательная певица Сондра Радвановски. Меня эта постановка не полностью убедила, все-таки она довольно сильно отличается от того спектакля, который заложен в музыке Пуччини, здесь есть несколько странных режиссерских решений. При своем появлении эта “Тоска” вызвала большой скандал, но, как говорится, стерпится – слюбится, сейчас все уже привыкли. Все-таки это лучше, чем “грандиозо” Дзеффирелли, поставленное аж в 1985 году.

Впрочем, и Дзеффирелли есть место в сегодняшней афише Мет. Спектакль “Богема”, по-дзеффиреллиевски роскошен, шикарен, масса народу на сцене, есть даже и любимые Дзеффирелли (хотя здесь довольно неуместные) лошади. Конечно, это не та интимная тонкая “Богема”, фактически камерная опера, которую я очень люблю (напомню прекрасный фильм, пару лет назад показанный на Московском фестивале, режиссера Домхелма с Нетребко и Вильясоном, где была достигнута именно эта нежная камерность). Но в том спектакле, что я видел сейчас, было два прекрасных голоса – уже суперзвезда Рамон Варгас в роли Рудольфа и стремительно восходящая к олимпу певица из Риги Майя Ковалевская. И я восхитился этим спектаклем. Наверное, его тоже скоро заменят (он поставлен Дзеффирелли 30 лет назад), и будет жаль.

Размер газетной статьи не позволяет мне подробно написать о других спектаклях, виденных мною в этот раз.

Это и премьера в Мете оперы выдающегося американского композитора Джона Адамса “Никсон в Китае” (первая работа в Мет уже давно знаменитого режиссера Питера Селларса).

И удивительный, неувядающий Пласидо Доминго (только что отметивший 70-летний юбилей), и замечательная Сьюзан Грэм, которых я слушал в опере Глюка “Ифигения в Тавриде”.

И невероятно артистичная Рене Флеминг в редко идущей опере Россини “Армида” (ничего удивительного, что она идет редко: в этой опере, помимо труднейшей заглавной партии для колоратурного сопрано, еще 6 (!) партий для теноров. Не могу не отметить сверхъестественного тенора Лоуренса Броунли, который с легкостью брал какие-то немыслимые ноты в верхнем регистре).

И прекрасная работа Анны Нетребко в комической опере Доницетти “Дон Паскуале”, где певица, как всегда, блистательно поет и очень смешно играет комическую роль.

В этом сезоне еще предстоят премьеры: большая редкость – опера Россини “Граф Ори”, опера “Борис Годунов” (дирижер Валерий Гергиев, в главной роли – Рене Папе), и под конец сезона Роберт Лепаж поставит часть тетралогии “Кольцо нибелунга” (целиком тетралогия в постановке Лепажа будет представлена в следующем сезоне). В этом спектакле впервые в истории театра (не только оперного, но и вообще театра) будет использована технология 3D.

Я перечислил далеко не все, что я видел в Нью-Йорке. Еще ведь были “Записки сумасшедшего” по Гоголю с гениальным актером Джефри Рашем (к сожалению, не получившим в этом году своего заслуженного “Оскара”) и “Венецианский купец” с не менее гениальным Аль Пачино.

Еще был спектакль в очень красиво перестроенном Эллис Талли-холле по мюзиклу Курта Вайля “Праздники Никербокеров”.

Еще была удивительная выставка гитар в “Метрополитен Музее”, и по странному совпадению выставка “Гитары Пикассо” в Музее современного искусства. Там же была выставка “Энди Уорхол: кино”, в Гуггенхайме – выставка Кандинского, а в “Русском Самоваре” – вечер памяти Бродского, где читали стихи прекрасные русские поэты, живущие в Нью-Йорке.

Месяц в Нью-Йорке всегда пролетает быстро и оставляет кучу впечатлений.

Посмотрим, чем нас порадует весенняя Москва.

назад